Крымчанка рассказала о смерти ее двухлетней дочери и действиях врачей

«Здравствуйте!

Меня зовут Османова Эльзара, я живу в с. Дачное, городской округ Судак, Республика Крым.

Это обращение - крик души!

06 ноября 2020 года в 21:39 в городской больнице города Судака умерла моя двухлетняя дочь - Османова Амина Аблякимовна, 21.08.2018 г.р. На данный момент по факту ее смерти проводится доследственная проверка.

Я верю, что привлечение внимания к случившемуся, поможет установить истинную причину смерти моего ребенка, виновные понесут наказание.

То, что случилось с моей девочкой, должно привлечь внимание республиканских и федеральных властей к ситуации с медицинским обслуживанием в Судаке.

За последний год в городском округе Судак открыли новую школу на 825 мест, детский сад на 100 мест, а педиатрическое отделение в городской больнице закрыли…

Быть может, если бы по прибытию в приемное отделение ее сразу осмотрел педиатр и измерил сатурацию, или была бы детская медсестра, которая смогла бы найти вену у двухлетней девочки, чтобы поставить капельницу, это спасло жизнь моей дочки…

Постараюсь сжато описать то, что происходило с моей дочерью. Хотя сама и сейчас помню все поминутно.

05.11.2020, во второй половине дня моя дочь, Османова Амина Аблякимовна, стала часто просится в туалет по малой нужде. Во время дневного сна моя мать, измерила ей температуру - была 37, 2. Но, так как во время сна дочь часто немного потела, я измерила температуру позже ещё раз, вечером температура была 36, 6. Дочь была активной, играла со старшим братом, они танцевали, но она по-прежнему часто просилась в туалет по-маленькому. Я отметила - за час она попросилась 4 раза, но помочилась только один раз.

Я позвонила своей родственнице, так как она медицинский работник, объяснила ситуацию, она сказала, что мне лучше утром обратится к педиатру, а сейчас сделать теплую водичку с перманганатом калия, дать половинку таблетки «нош-па». Дочь поела йогурт, от другой пищи отказалась. Ночью она проснулась, попросила посидеть в водичке, и снова заснула.

Рано утром 06.11.2020 (пятница) я собрала анализ мочи, и в 7:45 выехала в амбулаторию в с.Дачное (по месту регистрации), попросила принять без очереди, нас приняли. Я описала симптомы, врач «послушала» ребенка (провела аускультацию лёгких), посмотрела горло. Горло было по словам врача «красноватое», дочь делала вдох очень тяжело, но кашля не было. Сатурацию не измеряли. Мне выдали направление на общий анализ крови и мочи, сделали назначение. Следующий прием назначили на 09.11.2020 (понедельник).

В 08:15 мы сдали анализы мочи и крови в больнице г. Судака, я зашла в аптеку купила всё, что выписали. Дочь была вялой, бледной, съела 3 ложки кашки, я дала антибиотик, который назначили. На обед дочка съела 2 ложечки картофельного пюре. Всё также часто просилась в туалет.

В 15:00 забрав результаты анализов, я отправила их, вместе с назначением, всем медицинским работникам номера телефонов которых, у меня есть. Все сказали, что повышен ацетон и нужно отпаивать ребёнка, а завтра обратиться к педиатру.

В 17:30 у дочки начались рвотные позывы, она вырвала небольшое количество жидкости.

В 17:50 мы выехали в приемный покой Судакской больницы. Температура у дочки не поднималась - была 36, 5. Ребенка осмотрел дежурный врач (врач общей практики), «послушал» лёгкие и посмотрел горло. Сатурацию не измеряли. Дочь вырвало ещё раз. Я спросила, почему рвота со слизью? Врач ответил: "Наверное желудок пустой". Я отметила, что у ребёнка странное дыхание, как будто-у неё что-то «стоит». На что врач мне ответил, что у детей нет такого понятия, как «стоит желудок». Назначил поставить клизму. Я возразила, что я не медицинский работник, и, если есть такая необходимость, пожалуйста, сделайте сами. На что получила ответ, что там, где клизменная, у них стоит ренгенаппарат, и вообще больница закрыта! Сделал противорвотный укол "церукал" с "но-шпой", в госпитализации отказал!

Мы вернулись домой, дочь снова вырвало со слизью, я испугалась, стала звонить всем знакомым медикам, просить, чтобы кто-то осмотрел дочку сегодня. Одна из знакомых во время телефонного разговора заметила, что дыхание у дочери не нормальное и сказала возвращаться в больницу. Амина просила пить, пила с жадностью, много, и снова всё вырвала со слизью.

В 19:20 мы вернулись в приёмный покой больницы г. Судака. Дочку на этот раз осмотрел хирург: пощупал живот и исключил аппендицит, после чего сказал: «Если мама настаивает на госпитализации, найдите место, положите». Дежурный врач акцентировал внимание, что «отделение закрыто». Вызвали педиатра, которого ждали около 40 минут.

Около 20:00 специально вызванный педиатр осмотрел дочь, посмотрел горло, "послушал" лёгкие, сказал, обращаясь к дежурному врачу «Если настаивают, положим, будем капать». Услышав это, я предложила: «Если Вы не можете поставить диагноз, дайте направление на Симферополь». В ответ я услышала: «Какая разница, где будут капать, в Москве, Симферополе, у нас - капельница одна и та же». Диагноз поставили - ОРВИ, ацитономическое состояние. Сатурацию не измеряли. Рентген сделать не предложили.

Дежурный врач спросил, есть ли хронические заболевания, я ответила, что ранее ребёнок серьёзно не болел, есть околоушной свищ, но мы его обследовали у челюстно-лицевого хирурга. Показала ему, так как он его сразу и не заметил.

Санитарка проводила в процедурную. Медсестра долго искала вену, найти не смогла, дочь просила пить и снова рвала. Просилась по-маленькому. Пришла ещё одна медсестра и медбрат, они втроем пытались найти вену, но так и не смогли поставить дочери капельницу. Нас отвели в палату.

Я заметила, что у дочки стали очень холодные ножки и ручки, пыталась её согреть. Внезапно у неё резко, в секунду изменился цвет глаз - с голубого в один момент стал коричневый. Я закричала, стала звать на помощь.

Медсестра и санитарка прибежали на мой крик, сказали: «Быстро бежим вниз в реанимацию!». В реанимации была другая медсестра, она сказала: «Ты что не знаешь какие тут лежат? Идите в перевязочную». На мой крик собрались все, кто был на смене. Положили дочь на кушетку в перевязочной, глаза у доченьки были открыты, пошла пена изо рта, лицо посинело. Я попыталась взять себя в руки, побежала за телефоном обратно в палату.

В 21:31 я позвонила мужу, он был у входа в отделение.

В 21.40 педиатр вернулся и зашел в перевязочную. Другая медсестра принесла мне воды и какие-то две таблетки, сказала выпить. Я сказала, что не слышу ребёнка, она ответила мне, что сейчас зайдёт и посмотрит, что с ним.

В 21.55 из перевязочной вышли педиатр и дежурный врач и сообщили, что они "не смогли спасти ребёнка". Я стала кричать, что в 21 веке от ОРВИ не умирают, на что педиатр сослался на околоушной свищ, сказав: «Вы же не знаете, какие тоннели были у свища». И они оба быстро удалились. Позже я спросила у медсестры куда делись врачи, она ответила, что они пошли на консилиум.

До приезда следователей (ориентировочно они прибыли около часа ночи), врачи больше не появлялись.

В медицинском свидетельстве о смерти указано, что моя дочь, Османова Амина Аблякимовна, умерла в 21:39 06 ноября 2020 года. Вскрытие показало, что она умерла от эндотоксического шока в результате неуточнённой пневмонии. Приблизительный период времени между началом паталогического процесса и смертью: эндотоксического шока - 30 минут, неуточнённая пневмония - 5 (!) дней. Судмедэксперт города Судак сказал мне, что левого лёгкого уже не было вообще, осталась только плёнка.

Возможно ли, что трое врачей могли не услышать, что лёгкое у ребёнка вообще не работает?

Аутопсийный материал отправлен для гистологического исследования. Результаты обещали выдать в декабре.

У меня есть старший сын, Османов Асан, ему сейчас 6 лет. Как и любой родитель, обращаясь за помощью к врачам, я хочу верить, что они - специалисты и они вылечат моего ребенка.

В городе, где количество детей растет, где открывают новые детские сады и школы, не может быть закрыто педиатрическое отделение в больнице!

Мою дочь не вернешь, но я хочу, чтобы проблема с медицинским обслуживанием детей в нашем городе была решена — с ней сталкиваются и другие люди!

Мы можем привлечь внимание!

Я прошу Вас в силу Ваших возможностей и активностей поделиться моей историей.

Надеюсь это поможет найти правду», - написала крымчанка.

«Крымчане потрясены трагедией, произошедшей в Судаке. В Судакской городской больнице умерла девочка Амина Османова, предварительно, из-за стремительно развившегося токсического шока на фоне внебольничной пневмонии.

Я приношу свои соболезнования матери и ее близким.

Хочу сказать, что вне зависимости от общественного резонанса, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы разобраться в произошедшем и установить, должным ли образом медработниками оказана помощь. С полной ответственностью заявляю — никто никого прикрывать не будет. Во врачебной практике нет места халатности и невнимательному обращению с пациентами. Выражаю уверенность, что следователи совместно с судмедэкспертами отработают профессионально и объективно установят, была ли в данном случае вина медработников.

Хочу отметить, что подобные клинические ситуации разбираются врачами на врачебно-консультационных комиссиях. Совместно с коллегами мы стараемся выработать решения для предотвращения таких ситуаций», - написал Остапенко.

«Эта ситуация находится на моем личном контроле и моими коллегами по министерству ведется внутренняя проверка.

Напоминаю гражданам, что у Министерства есть «горячая линия» 8-800-733-33-34. Также сообщения по всем вопросам принимаются в мою WhatsApp-приемную по номеру +7-978-211-03-00», - уточнил министр.